<…> В числе новых учреждений, введённых здесь {в Тоскане} вслед за уничтожение автономии и вместе с пиемонтским статутом, особенно привлекает внимание публики учреждение суда присяжных, для разбора литературных преступлений. В парламенте был уже возбуждён вопрос о распространении этого суда на дела всякого рода во всём Италиянском королевстве, но разрешение этого вопроса отложено до заседаний будущего года. Общественное мнение им очень занято, и брошюра г. Габельи, под заглавием: Присяжные и Итальянское королевство (I giurati e il Regno d’Italia)*, возбудила сочувствие публике, хотя впрочем немного высказано в ней нового по этому предмету. Учреждением суда присяжных для преступлений по печати, правительство выказало доверие к общественному мнению и сознание своей популярности; можно надеяться, что оно не замедлит придать этому учреждению то более обширное значение, которого требуют обстоятельства
[* точное название книги Аристида Габелли (Gabelli)’. «I giurati nel nuovo Regno Italiano secondo la Legge sull’ordinamento giudiziario e il Codice di procedura penale (Присяжные в новом Итальянском королевстве согласно закону о директивах и Кодекс уголовной процедуры)» (1860)]
Несколько дней тому назад, а именно 22 текущего месяца {июля 1861}, собралась многочисленная толпа в зале заседания Королевского Суда, Corte Reggia, где в этот день назначено было обсуждение процесса против журнала Новая Европа*, обвинённого в оскорблении особы короля. Издание это — орган тех комитетов и братств, о которых я сейчас упоминал**. Ответственный его редактор — г. Марубини. Но главный редактор-распорядитель — профессор и адвокат Монтанелли***, экс-министр 1848 г., друг Мадзини и горячий приверженец идей его, признаваемый, даже врагами, за одного из даровитейших людей Италии и за одного из лучших ораторов Тосканы. На этот раз Монтанелли принял на себя защиту Новой Европы, чтò придало этому делу ещё бóльшую занимательность. Прибавьте к этому наследованную Италиянцами от римских плебеев страсть к зрелищам вообще и к даровым в особенности, наконец самую новизну зрелищ подобного рода, и вы легко поверите, что к 10-ти часами утра (заседание открылось в 11) нельзя было протолпиться в огромной зале Palazzo Vecchio, где помещается высший суд, Corte Reggia, соответствующий французским Cours d’Assise. Судьи заседали в своих средневековых костюмах. Косой грефье**** в чёрной мантии, из-под которой проглядывали изношенные панталоны табачного цвета, разносил присяжный лист. Я не стану подробно описывать ход всего заседания; упомяну главные факты, относящиеся прямо к разбираемому процессу
[* газета «La Nuova Europa» была основана во Флоренции в 1861 г. и закрыта в 1863 г., став на краткий период рупором радикальных последователей Гарибальди и Мадзини; см.: Furiozzi М. «La Nuova Europa» (1861-1863). Democrazia e internazionalismo. Milano: Franco Angeli, 2008]
{** «либеральные комитеты comitati di provedimento» [прибл. «комитеты по устройству» (итал.) — ячейки политически активных горожан, продвигавших процесс объединения Италии]}
[*** Джузеппе Монтанелли (Montanelli; 1813-1862) — литератор и общественный деятель]
[**** должностное лицо при франц. парламенте или суде, составляющее официальные отчёты, редактирующее документы и т. п.]
Секретарь прочёл акт обвинения; всё дело было не чтò иное, как придирка, основанная на двусмысленной фразе. Publico ministero, то-есть королевский адвокат, довольно изысканною речью успел возбудить в публике раздражение против подсудимого и его защитника, но придать большой важности самому обвинению не мог. Адвокат подсудимого был между тем в довольно затруднительном-положении. Очевидно, не одно желание оправдать г. Марубини, ответственного редактора Новой Европы, заставило его вновь надеть адвокатскую мантию. Каждый из присутствующих ясно понимал, что на этот раз присяжные судили не отдельное преступление, не частный, случайный факт, но всё направление журнала. Монтанелли в самом начале своей защитительной речи высказал это, но президент тотчас же прервал его, заметив, что он здесь имеет право слова только как защитник г. Андрея Марубини, что всякое отступление, как замедляющее ход дела и сбивающее присяжных, законами запрещено, и что вследствие этого он, президент, вынужден будет лишить адвоката этого права, если тот прямо не обратится к защите подсудимого